Мы поговорили с Ольгой Архиповой – музейной сотрудницей, искусствоведкой, кураторкой, участницей нашей резиденции в Познани – о её работе в Национальном художественном музее Республики Беларусь, авторском проекте о нонконформистском искусстве 1980–1990-х “Беларусский авангард”, клубе I-DZE-JA и причинах переезда в Польшу.

_{Ольга Архипова / © фото – Евгений Колчев, 2016}

:

Начнем с главного вопроса в новых геополитических условиях: при каких обстоятельствах и когда ты покинула Беларусь и какова история твоей вынужденной эмиграции/иммиграции?

:

Моя эмиграция – это скорее личный выбор, который был мотивирован обстоятельствами. В 2020 году были очень сильные надежды на перемены. Меня особенно вдохновил , который предложил свою кандидатуру в президенты. У меня это имя прежде всего ассоциировалось с рядом культурных проектов, которые он курировал: “”, “” и галерея , и это, конечно, не все культурные события, с которыми была связана эта личность. Я никогда не была политически ангажированным человеком. Формируясь в 1990-е годы, являясь свидетелем гласности, перестройки, развала Советского Союза, скорее становишься в этих вопросах анархисткой, никакого доверия к политике не испытываешь, уходишь от этого ненадежного и переменчивого освоения мира. Критериями и опорой становиться семья, друзья, единомышленни:цы и культура.

С 1998 года я работала в музее. И когда ты занимаешься любимым делом, думаешь, что это твоя работа на всю жизнь, но как говорится: человек предполагает, а Бог располагает. Конечно, я никогда не хотела и не планировала быть эмигранткой, всегда думала, что я нигде кроме Беларуси не нужна, и не пригожусь другой культуре. Но чистки беларусского общества коснулись и музейных сотрудни:ц. Безусловно, такое было и прежде в истории, когда тоталитарный режим “ищет” и “находит” врагов везде. Все как всегда и во все времена начинается с доносов, шпионов и домыслов. В 2021 году в “Советской Беларуси” вышла статья, где “журналист” Муковозчик провел “расследование” и выяснил, что среди музейных сотрудни:ц есть “нормальные” люди и очень возмутился этому. Вначале это показалось как всегда, чем-то нелепым и просто смешным: беспочвенные обвинения, чрезмерная подозрительность и надуманность. Но, постепенно, начинаешь понимать, что именно работни:цы культуры и есть самое сильное и непобедимое оружие. Как и в принципе – культурный человек, человек, который способен анализировать, мыслить и делать выводы. Человек, который знает свою историю, любит национальную культуру и понимает, что было прежде и что может быть в будущем. Конечно, для меня это было очень сильным психологическим потрясением. Ты начинаешь понимать, что твоя работа не то, что никому не нужна, но и опасна для официальной власти. Чувствуя себя абсолютно беззащитным и находясь в ситуации, когда непонятно, что может случиться завтра: увольнение, штраф, арест – это атмосфера тотальной панической атаки. Вот и, пришло понимание того, что только эмиграция может что-то изменить.

А иммиграция в Польшу вполне логична. У наших стран общая история, общие герои, общие национальные и культурные парадигмы. Путешествуя по польским музеям наслаждаешься этими параллелями: Великое княжество Литовское и Речь Посполитая, слуцкие и польские пояса как амбивалентные понятия, мифология сарматизма и идеалы романтизма XIX века – все это невероятно интересно наблюдать с польской точки зрения. Конечно, культура Польши и Беларуси во многом различается, но всегда интересно увидеть полифонию звучания одной темы в разных ракурсах и разных периодах, как в XX веке, так и XXI.

_{Лекция Ольги Архиповой "Без границ: абстракционизм в искусстве Беларуси" в рамках клуба I-DZE-JA, бар "Мы", Познань, 2023}

После твоей в Познани, которую мы организовали, ты вместе с другим прошлым резидентом – художником – основали здесь клуб I-DZE-JA. Что это за проект?

Оказавшись в Познани, становится очевидным и понятным, что здесь крупная беларусская диаспора. Это и молодежь и среднее поколение и дети. Люди, которые покинули свой дом и не всегда по собственному желанию. Если обобщать, мы – беларусы и беларуски все немного “раненые”. Оторвавшись от дома, хочется кусочек Беларуси рядом. Первая мысль которая пришла, что надо создавать беларусский музей, как центр культуры и места встречи беларусо:к. Но до этого пока очень далеко, поэтому мы решили создать артистический салон, культурологический клуб как повод, чтобы собираться вместе и рассказывать и показывать беларус:кам их культуру и искусство. Культура и история Беларуси прекрасный источник вдохновения и будущих перспектив.

_{Методическое занятие по проекту "Вселенная Язепа Дроздовича" в Национальном художественном музее / © – фото: Дмитрий Козлов, 2019}

Ты 23 года проработала в , в отделе современного беларусского искусства. Расскажи подробнее о твоей научной и кураторской деятельности в музее, какие основные сферы интересов и проекты ты исследовала в этот период?

За годы работы в музее я занималась разными исследовательскими проектами и разными формами деятельности. Первое мое исследование было связано с коллекцией беларусской скульптуры в собрании музея, многие биографии скульпторов пришлось делать с нуля, например, тогда я впервые узнала фамилию . В коллекции музея хранятся его камни. Интересно было анализировать саму коллекцию, оказалось, что большая часть фонда это произведения 1960–1970-х – это период масштабных приобретений в музей. Потом это были биографии живописцев и биографии портретируемых. В общей сложности около 800 фамилий. Это исследование также было связано с моей основной темой в музее “Художественные объединения Беларуси”. Оказалось, что периоды самых активных объединений ХХ века практически не представлены в фондах. Это 1920-е и 1980-е. 1920-е – период который мы знаем и изучаем скорее по документам, чем по произведениям, так как от этого времени практически ничего не сохранилось, многое погибло во время Второй мировой войны, многое просто исчезло или пропало в послевоенное время. Есть только несколько имен в коллекции музея, которым больше повезло, чем другим и их произведения сохранились. Это , , , , , , от остальных авторо:к либо вообще ничего не сохранилось, либо это от одной до 5 работ. А всемирно известные имена беларусо:к-представитель:ниц исторического авангарда 1910–1920-х годов представлены в коллекции скупо: немногочисленные работы , и появились в музее, но все они созданы гораздо позже.

И другой период 1980-е – время перемен и перестройки, период когда искусство кардинально изменилось в Беларуси, но в музеи так и не попало, что-то из этого оказалось в частных коллекциях, что-то пропало, что-то так и осталось мифом и историями самих авторо:к. На мой взгляд, это примеры времени, которые было связаны с подъемом и демократическим развитием искусства. Время, когда художни:цы создавали манифесты, искали новые формы существования и взаимодействия. Всё начиналось с подпольных аукционов в театрально-художественном институте, когда художни:цы покупали произведения друг у друга. Это время неформальных объединений, когда появились ””, “”, “”, “”, “”, “”, “”, “” и другие артистические группы.

Все это было связано с поиском общих тем, взглядов, поиском общих предпочтений и единомышленни:ц. Плюрализм форм и мнений, свободные от выставкомов выставки привели к появлению ярких индивидуальностей в искусстве, таких как , , , , , , , , , , , , , и многие другие. К сожалению это пока не оценено по достоинству в нашей стране.

Это время по праву можно назвать самым интересным периодом в искусстве 20 века в Беларуси. Надо не забывать и про независимые площадки и галереи, международные выставки и коллекционеро:к, которые собирали это искусство и сохранили его для нас, много работ оказалось за границей, но были и местные собирател:ьницы, такие люди как , , полюбили и с особым вниманием относились к своим “подопечным”, но до сих пор хранение и сохранение остается их собственной проблемой или проблемой их родственни:ц.

Работая в музее как кураторка выставок, понятно, что это тоже разный и очень богатый опыт. Да, наверно, не всегда видно, что происходит в процессе подготовки выставочного проекта, ведь эта не только работа с живыми людьми, но и исследовательская работа по изучению и поиску наследия художни:ц, поиску архивных материалов, работа в библиотеках, в фондах других музеях. Для меня, так уж сложилось – знаковыми именами стали и , художники, исследовать чьё творчество невероятно интересно, и каждый раз открываешь для себя, что-то новое.

_{Персональная ретроспективная выставка "Михаил Филиппович. Судьба художника" / © – фото и кураторка: Ольга Архипова, 2021}

Ты основательница и руководительница онлайн-архива “”, который к сожалению просуществовал недолго и сейчас продолжает размещаться на нашей платформе в расширенном объеме. Расскажи об этом проекте и его судьбе.

Когда я пришла работать в музей, моей основной темой исследования были “Художественные объединения Беларуси”. Исследуя эту тему, выяснилось, что самое активное время появления художественных объединений оказалось время перестройки и формирования независимой Беларуси. В коллекции музея этот период практически никак не представлен, и стало очевидным, что эту историю беларусской культуры надо архивировать и собирать, и благодаря интернету и цифровым возможностям, возникла идея создания сайта про беларусский авангард 1980-х – 1990-х. Сайт был создан в 2012 году. Последняя версия сайта называлась БМП – Беларускі Мастацкі Палігон – как энциклопедия независимых, неформальных и официальных объединений Беларуси. Но в связи с финансовыми проблемами сайт перестал функционировать в 2017, но исследование продолжается до сих пор. На сегодняшний день мне интересно это явление не только как явление XX века, но и как это проявлялось в XIX и проявляется в XXI веке. Эта тенденция художни:ц объединяться в союзы и группы, или творческие тандемы характерна и прошлому и современному искусству. Это всегда отражает основные парадигмы времени, его характерные процессы.

Это история от филоматов и филаретов XIX века до XXI века. Это история того как культура и искусство обостряют и решают возникающие проблемы и катастрофы своего времени. Как пример: antivarcoalition возникший в 2022 году, как реакция на войну в Украине, становится платформой протеста против насилия над свободой личности, на которой художественные высказывания намного шире и выразительнее, чем просто антивоенное явление. Искусству всегда удаётся сделать высказывание более глобальным и более масштабным. Я счастлива, что собранная мной информация оказалась полезна для и сохраняется и развивается в нем.

_{Круглый стол в рамках выставки "", / на фото Андрей Плесанов и (сидят), Ольга Архипова (в центре), Алексей Браточкин (в глубине), 2010}

Говоря об этом “Беларуском Мастацком Палігоне”, с чем связана тенденция возникновения многочисленных объединений, групп и ассоциаций именно в 1987 году, когда на волне перестройки за один год возникли такие коллективы как "", "", "", "", "", "", "" и многие другие? Большинство из коллективов того периода закончило свою деятельность в 1991 году, сразу после распада СССР. Ты думаешь эта коллективность была спасительна тогда из-за страха индивидуальных высказываний?

Это безусловно, более глубинные процессы. Во-первых, это была альтернатива Беларуси, как протест против монополизма одной организации в сфере искусства. Во-вторых, группа, коллектив – это уже общество, организация, которая в условиях советского времени могла создать выставку, проект, так называемое понятие “крыши” в то время. И, да, для большей убедительности высказывания – как мнение не одного человека, а группы. Но, в то время, эти группы были очень подвижны, многие художни:цы экспонировались и выставлялись с разными группами, или, например, только раз принимали участие в том или другом проекте, не было никаких ограничений по принципу коллективности. Яркий пример группа “Форма”, которая изначально состояла из 40 человек, но позднее официально появилась под патронажем НПО “Центр”, где было только 7 человек. Были группы, которые состояли из одного человека, как “” и “”. Коллективы давали художни:цам не только делать больше выставок, но и писать манифесты, свои программы, делать публичное высказывание.

А что касается 1991 года – это время появления нового государства: Республики Беларусь. В это время уже не было той необходимости в группировках, в отличии от советского. 1990-е уже прозвучали в истории искусств Беларуси, как время новых галерей, новых выставочных, кураторских как местных, так и международных проектов, время начала открытого диалога с всемирным искусством.

_{© / / 1987}

Недавно не стало Виталия Чернобрисова и Андрея Плесанова – горько наблюдать как уходят ярчайшие представители нонконформистского движения Беларуси, и страшно представлять, что произойдет с их наследием. Как нам всем не позволить, чтобы созданное ими и их коллекции не были преданы забвению? Ведь при этом параллельно происходит чудовищный отток специалисто:к, способных сохранить и работать с подобными ситуациями и архивами. И тут сразу возникает второй вопрос: что происходит с твоими колле:жанками из Национального музея сейчас?

Проблема сохранения наследия художни:ц и коллекционеро:к, к сожалению, возникла не только сейчас, в 2020-х. Истории о том как пропадают и погибают произведения искусства наверно более частые, чем истории о спасенных коллекциях. Одна из главных функций музея – сохранять. Но мы хорошо знаем историю про довоенную коллекцию Национального художественного музея Республики Беларусь (тогда Государственной картинной галереи), которую не успели эвакуировать, в годы войны пропало много национальных шедевров, пропали документы и работа музея началась заново во второй половине 1940-х. Как и коллекции известных шляхетских родов (по документам нам известно, что в частных коллекциях находились произведения всемирноизвестных художни:ц) но их судьба нам неизвестна.

Я не знаю, что стало с наследием после его смерти, но на протяжении своей жизни он сам неоднократно подчеркивал важность передачи своих произведений как и в частные коллекции, так и в государственные (музеи, архивы, библиотеки), благодаря чему сохраняются работы. Очень надеюсь, что это известно и наследни:цам Андрея Плесанова, который собирал не только произведения искусства, но и фото, и документы, и афиши, и книги отзывов про события и художни:ц, своих современни:цах. Я убеждена, что сотрудничать с музеями и архивами необходимо, для сохранения истории искусства. Эти учреждения ориентированы на правильное хранение и сохранение.

Забвение приходит тогда, когда нет артефактов, нет никаких следов о человеке и его творчестве. Я это хорошо знаю на собственном опыте работы научной сотрудницей. Когда я пришла работать в музей в 1998 году, я ничего не знала ни про Чернобрисова, ни про Плесанова, да и про многих других авторо:к и коллекционеро:к. Но благодаря изучению литературы, прессы, архивов и самих документов связанных с произведениями – эти знания открываются. Сегодня, в век цифровых технологий, необходимо все оцифровывать, помимо физического сохранения, надеюсь это продлит и сделает доступным многие вещи.

Что касается уволенных специалисто:к, то это безусловно чудовищные факты. В Беларуси происходят зачистки интеллигенции. Это закономерный процесс после 2020 года. Очень надеюсь, что это не коснется национального наследия, оно сохранится и будет использовано в лучшие времена. Я также надеюсь, что уволенные специалист:ки, у которых нет шансов реализоваться в государственных структурах, найдут применение своим силам и способностям. Да, сейчас, в Беларуси нужны только лояльные люди, но то, что сделано и будет сделано, надеюсь не будет уничтожено и сыграет свою роль в будущем.

Aleksei Borisionok and Antonina Stebur: "If Disrupted, It Becomes Tangible. Infrastructures and Solidarities Beyond the Post-Soviet Condition"

Volha Arkhipava: “The culture and history of Belarus are an excellent source of inspiration and future prospects”

Anna Karpenko: "People who lit the torches in the cities in the evenings were called curators too"