Краткое описание:

Акция приурочена к вступлению в силу с 1 февраля 2020г изменений в законе Республики Беларусь «О противодействии экстремизму».

«Родина-BDSM» - это рассуждение о губительности любых идеологических воззрений в их крайних проявлениях, через возведение идеи в культ, где жизни человека отведена второстепенная роль.

Авторский текст:

Предисловие:

«Родина-BDSM» - это рассуждение о губительности любых идеологических воззрений в их крайних проявлениях, через возведение идеи в культ, где жизни отведена второстепенная роль. В этом действии я помещаю себя внутрь системного эксперимента, рассуждая о влиянии бесчисленных концепций идеологии и пропаганды на формирование мировоззрения современного человека и общественной мысли, проводя параллели с религиозными, оккультными практиками подчинения, жертвоприношением и психосексуальной субкультурой.

Акция продолжает мое исследование, начатое с интервенции в Национальный центр современных искусств Республики Беларусь, через который произошло столкновение с цензурой авторитарной машины, основанной на идеалах прошлых идеологических столпов, распространивших свои щупальца на все сферы социально-политического устройства нынешнего территориального формирования. Центр искусств, как показатель свободы общества через независимость художника в самовыражении, выступил лакмусовой бумажкой, проиллюстрировав выстроенную ситуацию в общественном устройстве и влияние идеологически-пропагандистского курса на искусственное искажение социального тела.

Большое внимание в акции направляется в сторону Общественной организации «БРСМ», как преемственной комсомолу времен СССР структуре, формирующей современное идеологическое мировоззрение молодых людей в стране и претендующей на монополию в формировании кадров управленческих структур и исполнительной власти в Беларуси.

Акция приурочена к вступлению в силу с 1 февраля 2020г изменений в законе Республики Беларусь «О противодействии экстремизму». Под видом борьбы с экстремизмом происходит угнетение гражданских свобод и выражений мнений отличных от официальной линии, невозможность критического высказывания, оправдание любых репрессий, недопустимость создания национальных организаций и подавление активной общественной деятельности.

-

Манифест мёртвого BDSMщика

Бессрочно

Без нации, отечества, истории – мы ничто, никто и никак. Нас бесит несхожесть иных и приводит в ярость их непатриотичность. Вчерашние комсомольцы-пионеры - сегодняшние капиталисты-неолибералы, мы - согласные на все церберы, дремлющие у ног господина, нещадно вбиваем в чела молодых овец ржавые сваи верноподданства, как гарант спасения власти. Отечестволюбые лозунги наших богов с легкостью переворачиваются в наваристой мясной гуще, где личность смыта в коллективное тело, кукловодящее всемогущими. Где человек - не имеющий классификации полуфабрикат, вылепленный в нужную форму для причудливых сексуальных активностей родины, зиждимых на мазохизме.

Мы признаемся в любви к господам, сегодня на костях революции пирующих. Жертвуем свои мощи в тотальный системный надзор, на пьедестале которого, полыхает звезда священной идеи. Помогаем режиму умело прикинуться родиной - с блеском выдать идеологическую машину за матушку-землицу, что взрастила и вскормила дочерей и сынов своих, должных теперь доказать ей свою преданность кровью. Чтим и храним культ обратившегося в могильник государства, называющего себя отечеством, – вотчину царствующих из смены в смену стервятников. Повелителей, из века в век подводящих слепую паству двуногих к непреложной истине – нет большего свята чем родина-мать.

Днем и ночью

Родина обнажает свое лоно, вкушая холодными недрами верных детей, жаждущих стать сырьевой основой для растопки цинкового состава, со скрипом крадущегося в безызвестность времени. Ей никогда не покажется достаточным обладание бескрайними степями людского жертвенного мяса, согласного на ритуал. Ее аппетит требует большего. Всегда. Бесконечная бездна авторитета власти с неприкрытым чавканьем втягивает черной дырой людской паштет, формируя точки опоры своего трона.

Твой разум использован призраком отчего края в производстве пасынков, ищущих смерти, взывающих к отмашке на самоликвидацию в нужный момент. Ты уже любишь насильника, принимаешь его доминацию и садизм. Ведь сказано, что это любовь. И чем больше тебя совокупляют, тем больше ты начинаешь любить их - сидящих за холодными стенами дворцов и тепло называющих себя отечеством, и тем больше забываешь бессчетно задушенных, растерзанных, умерщвленных мачехой, нагло зовущейся матерью.

Садо

Богиня Марена. Служение ей равно пристрастию к концу, где смерть восходит на пьедестал и наступает костлявой ступней на все проявления жизни. Родина желает всепожирающей смертной любви. Она хочет всего тебя. Всего. Без остатка. Она будет доминировать, унижать, превосходить. И ты будешь любить ее, так же как и ее руководство. Ты должен.

Тело народа приносится в жертву идеологическим мощам. Наш разум отделен и приватизирован. Это собственность. Собственность родины – похотливой Магдалины, желающей кровавой жертвы во имя новых богов. Она требует народи, молящейся на популизм и готовой обгладывать кости своих умерщвленных младенцев, потому что сказано - в этом есть смысл.

Мы любим своих господ, делящих нашу землю на свои суверенные территории, боготворим и лобызаем их ступни. С упоением вкушаем их рассказы о священном долге. Погибаем за легкомысленные идеалы, свято веруя в потерянный рай и власть во имя власти. Сверкаем в бессрочных играх, где высшая награда – смерть.

Мазо

Мы гордые прямоходящие с глазами, заплывшими гноем идейной морали. Ищущие врагов, не согласных с генеральной линией. Разделенные и расколотые своим бездействием и согласием преклоняемся перед каждым из абстрактных высочеств. Зараженные толерантностью и псевдо-равенством, уничтожаем плоть от плоти, лишая себя будущего. Мы терпимы даже к собственной смерти. Чтим наставление вождя, веруя в наследство багряной эпохи, и погибаем от руки своей.

И наши доблестные чада дадут достойный отпор лживому гуманистическому торжеству личности. Ведь наш путь - жертва, наслаждение – кровь, вера – смерть. Отрепья старого мира инверсируются в новый, где все также будет править тишина. Где каркас настоящего собран из ржавого наследия прошлого. Где по-прежнему в моде жертва в виде подношения блюда. Из себя. До конца. Без исключений.