Абвяшчэнне прысуду. Чалавекам, які сам праз месяц патрапіць у ГУЛАГ
Баракі ў перасыльным пункце. З успамінаў: Уркі (злодзеі, жулікі) бесперапынна нападаюць і адбіраюць пажыткі. Жулікам давалі адпор. Мой чамадан Кралі уркі (злодзеі). Скарысталіся праломам. Я праз пралом зайшоў на нары да урак. Я хадзіў ад уркі да урку і адбіраў свае рэчы
Лагернае жыццё
Ператрус у кватэры мастака. Акрамя следчага і панятога, у пакоі таксама жонка Жытніцкага, сястра і дачка Лара
Семейный портрет. "Дедушка Морхарен (умер в 1911 году), бабушка Нихама (умерла в 1912). В середине мой отец Шлейме (погиб на войне), рядом с ним солдат Юдл (погиб на войне), младший Цодик — умер на каторге". Другой рисунок к 1910 году: "Семья Житницких (идем на свадьбу к дяде Юделу, он только вернулся из армии)". Тут Марк подписан Меером — так его называли в детстве.
"Проводы меня в Красную гвардию, февраль 1918 года. Мне 15 лет". "Чауская улица. Я молитвенно целую калитку дома, где я родился. И говорю: "Бог, дай мне вернуться сюда целым и невредимым". Второй рисунок: "Ходит птичка весело — по тропинке бедствий. 1918−1923"
"1932. Отправляют в Минск единственный мой багаж — громадный ящик, набитый книгами". "На первых порах я поселился у моей сестры Меры". "Я в Минске принят на работу в Белгосиздат и назначен руководить отделом художественного оформления книжной продукции. В те годы многие художники Минска работали над графическим оформлением книг".
"Первая в жизни примерка костюма, сшитого по заказу из добротного материала, купленного в „Торгсине". До 1932 года я ходил в полувоенной одежде". "У меня на книжной полке вскоре появились книги с моими иллюстрациями [Якімовіч „Незвычайны мядзведзь“, Янка Маўр „ТВТ“, Изи Харик „От полюса к полюсу“ (на евр.), „Матильда“ (на евр.), Груздев „Молодые годы Максима Горького“, Якуб Колас „Дрыгва“ и др.". "Я вел кружок ИЗО в военной части. За это мне давали натурщиков вплоть до стрелкового отделения. Я стал выставлять на выставках живопись и графику".
"Нина, обращаясь ко мне: "Знаете, мне вино ударило в голову". Я: "Что же, будете падать — падайте в мою сторону. Я вас поддержу…", "Нина: "Я вызову маму, что она скажет". Мать Нины: "Хорошо, я даю свое согласие". "Наша свадьба в местечке Узда (Минская область)".
«Район Луполово, город Могилев (на Днепре), черта еврейской оседлости», «Чауская улица (не мощеная), дорога в местечко Чаусы», «Тротуаров нет». И дома с подписями: «Здесь я родился», «Тут я жил у бабушки», «Дом Пиндрика», «Лесопилка», «Раз синагога», «Вторая синагога», «Водка». А еще городовой по фамилии Захватов
Обыск. Следователь Кунцевич (старший сержант) и понятой — художник Кипнис (сосед). Также на рисунке: жена Нина и ее сестра Бася. В колыбели — маленькая дочь художника Лара
Рисунки Житницкого на обложке книги беларусского классика.
График тюремной лагерной отсидки. Начат в Минской тюрьме в октябре 1936 года. Окончен в Ветлосяне, город Ухта, Коми АССР в сентябре 1946 года. Всего 10 лет. «Плюс Игарка (ссылка) 1949 — 1955 годы» — это после отсидки первых десяти лет художника на тех же основаниях снова отправляют в Сибирь. Так «очищали» города от тех, кто дожил до окончания срока и возвращался домой.
Встреча на нефтеперегонном заводе Ухты бывшего моего директора Белгосиздата Фадея Бровковича — через три недели он умрет от туберкулеза. Его похоронили в общей могиле на санпункте «Ветлосян» отдельного лагерного пункта № 7. «Я ему принес папиросы. Он был заядлый курец. Я писал на баках «Не курить!»
«Воскресный отдых в этапе. Бывшие военные и партийные, инженеры и писатели. Занимаемся поисками вшей». На втором рисунке — сцена с Фадеем Бровковичем на этапе. «Здесь жил в ссылке Сталин, и ему поставили бронзовый бюст. Я говорю своему бывшему директору издательства: Когда-нибудь на этом месте, что я сижу, мне тоже поставят мой бюст как знаменитому художнику»
«Ежедневно, идя на работу в лес, я наблюдал, как заполнялась яма размером 7 на 3 метра мертвецами. Возчик сбрасывал мертвеца как попало. Снег засыпал. Весной яму закапывали. Хорошо, что родные не видят эту картину»
«Наше чудесное, незабываемое свидание с Ниной и дочуркой Ларисой — Ларочкой в сентябре 1939 года на пересылке „Пионер“ Ухтпечлага. 10 дней, промелькнувших как сон». «Я стоял с глазами, полными слез. Я во весь голос кричал „Сволочи! За что?“ (это в адрес бандитов, повинных в наших страданиях). Нину увозят, чтобы никогда ее не увидеть…».
